prendre du ventre

Lui, il s'était rouillé, à travailler au bureau [...]; son teint était devenu blafard et il avait même commencé à prendre du ventre [...] (R. Vailland, Bon Pied, bon œil.) — Он заплесневел, корпя над работой в конторе [...] Его лицо покрыла нездоровая бледность, и он даже начал полнеть.

J'allais avoir du talent, mais je prenais du ventre, chose ridicule en mon emploi de beau ténébreux et d'amoureux tragique. (Th. Gautier, Le Capitaine Fracasse.) — Вместо роста моего таланта у меня стало расти брюшко - нелепая вещь при моем амплуа меланхоличного поклонника и трагичного возлюбленного.

Ils prirent du champ et coururent l'un sur l'autre avec furie. (Chateaubriand, Les Aventures du dernier Abencérage.) — Они взяли разгон и с яростью понеслись навстречу друг другу.

Michael. - Tu vois ses yeux? Lisbeth. - Il les ferme. Est-ce qu'il émet un son? Michael. - Non, aucun. J'ai pris du champ, je me suis mis à plat ventre et j'ai réussi à la voir. (R. Merle, Un animal doué de raison.) — Майкл. - Ты видишь его глаза? Лизбет. - Он закрыл их. Он издает звуки? Майкл. - Нет, никаких. Я сделал рывок, лег плашмя, и мне удалось ее увидеть.

Il prit les pièces et s'accroupit devant la cape. Il se mit ensuite à les placer de-ci de-là sur l'étoffe verte. Puis il se recula comme un artiste satisfait de son œuvre et qui prend du champ pour la considérer. (P. Gamarra, L'Assassin a le prix Goncourt.) — Фризу взял монеты и присел перед плащом. Затем он принялся их раскладывать там-сям на зеленой материи. Потом он отошел, словно художник довольный своим творением и отступивший поодаль, чтобы взглянуть на него.

Bob. - Il lâche la prise, il prend du champ. Non, c'était une fente. Il revient. (R. Merle, Un animal doué de raison.) — Боб. - Дельфин прекращает погоню за самкой и устремляется в сторону. Нет, это были лишь уловки. Он возобновляет преследование.

Et puis, soudain, elle se dégageait d'une secousse, tapotait sa robe, arrangeait une de ses anglaises et prenait du champ [...]. (J. Rousselot, La vie passionnée de Berlioz.) — Потом, вырвавшись вдруг из его объятий, она приглаживала помятое платье, приводила в порядок выбившиеся локоны и ускользала.

Un soir, je résolus de prendre du champ. Cette fois je partis en auto avec un ami. Nous passâmes jusqu'au Périgord. Le souvenir d'Alberte ne m'obsédait plus. Je reprenais goût à la vie, je commençais à regarder d'autres femmes. (J. Galtier-Boissière, La Vie de garçon.) — Однажды вечером, я решил совершить прогулку. На этот раз я поехал на машине вместе с одним приятелем. Мы проехали до Перигора. Мысль об Альберте больше меня не мучила. Я вновь обрел вкус к жизни и стал обращать внимание на других женщин.

Le Marquis. -... Je l'aime, moi, cette honnête bourgeoisie qui a pris la Révolution en horreur depuis qu'elle n'a plus rien à y gagner, qui voudrait figer le flot qui l'apporta et refaire à son profit une petite France féodale. Laissons-lui retirer nos marrons du feu, ventre-saint-gris! (E. Augier, Le Fils de Giboyer.) — Маркиз. -... Люблю я эту почтенную буржуазию, которая возненавидела революцию, как только она получила от нее все, что можно. Она хотела бы остановить вынесший ее на гребень волны поток, чтобы возродить для собственной выгоды милую феодальную Францию. Предоставим же ей возможность таскать для нас каштаны из огня, черт возьми!

Et chaque fois que Pat se roulait avec le lion dans l'herbe, Sybil était près de s'évanouir. Elle a pris King en horreur. Et King, comme de juste, l'a su. Il ne venait plus caresser Sybil, ni se faire caresser par elle. (G. Kessel, Le Lion.) — И каждый раз, когда Пат начинала играть со львом в траве, Сибил была готова упасть в обморок. Она возненавидела Кинга. А Кинг, конечно, понял это. Он уже больше не подходил к Сибил, чтобы приласкаться, и не позволял ей ласкать себя.

Les grands élèves sortaient prendre leur café quand ils voulaient, fumaient tranquillement leur cigarette dans les interclasses; certes, ils ne tapaient pas sur le ventre du proviseur, mais une ambiance fraternelle régnait du haut en bas de la maison. (R. Ikor, Le Tourniquet des innocents.) — Старшие ученики выходили выпить кофе, когда хотели, они спокойно курили в перерывах между занятиями; конечно, с директором они не были запанибрата, но братская атмосфера царила во всей школе сверху донизу.